На долю помещика Ларионова выпали и счастливое детство в родительской усадьбе, и учеба в кадетском корпусе, и военная служба при Аракчееве, и тихая помещичья жизнь, и чиновничество в губернском городе. Его судьбой могли заинтересоваться Пушкин, Гончаров или Тургенев но сюжет подхвачен через две сотни лет Михаилом Шишкиным. Этот Ларионов инвалид, раздавленный промчавшейся мимо Большой Русской Литературой: обманутый станционный смотритель (ЛЕВ ДАНИЛКИН) Русскую литературу я люблю всю. И Набокова, и Чернышевского Русская литература неделима, как любимая женщина, в ней любишь все части. Каждый писатель это всего-навсего листок на дереве. И соки к нему проходят через корни, ствол, ветки. До конца ХIХ века это ствол, который питает крону, потом начинается разветвление. Моя ветка Чехов, Бунин, Набоков, Саша Соколов. (МИХАИЛ ШИШКИН) Это и многое другое вы найдете в книге Записки Ларионова (Михаил Шишкин)